Евгений Исакевич, Апатиты
Всё врут, что Щербаков, отважен и рисков,
Отправился с обширными гастролями во Псков.
В районе Строгино случайно выглянул в окно
И понял: не доедет. Не дано.
Тогда он вдруг решил (чем всех огорошил)
Рвануть к туркмен-баши! Зачем? За шкурками шиншилл.
Не ждал туркмен-баша, вот и не вышло ни шиша.
Да жизнь там и без бардов хороша.
Когда ж из дальних стран вернулся караван,
И на волхонском митинге в поддержку марсиан
Он выступил - то тщетной речь была, о чём и речь:
Землянкам марсианский не просечь.
Он найден был в Торжке, в печали и тоске,
С огромным словарём орфографическим в руке,
Чтоб сокрушать людей! И - сокрушал. И сокрушил.
(В особенности - шкурками шиншилл)
А дальше шёл снежок. А после, мил дружок,
Как Гоголь, он глаголом сжёг доверчивый Торжок!
Французско-португальский разговорник приобрёл,
И на гору Поклонную побрёл.
На склонах был фристайл!
Но я уже устал.
Главой к главе Главы не увидать, как ни листай.
Вот так решил - и придушил шиншиллу горностай!
Дождь, прекрати!
А снег, вообще, растай.
© 2004