-
[На главную страницу]
[Фан-Клуб]
Переводы на эсперанто песен Михаила Щербакова
Esperantaj tradukoj de la kantoj de Miĥail Ŝĉerbakov
- Павел Можаев
- Rimon Lusi
Павел Можаев (P. Moĵajev)
Михаил Щербаков - очень интересный бард-исполнитель. Хотя с чисто музыкальной точки зрения его песни редко когда бывают слишком интересны, его поэтический стиль меня лично завораживает. Переводить его песни - довольно сложное, но тем более интересное занятие. Думаю, даже лишь приведенные ниже песни помогут Вам представить, сколь неординарен и интересен этот поэт.
Miĥail ŜĈERBAKOV - estas tra interesa bardo-plenumanto. Malgraŭ tio, ke muzike liaj kantoj malofte estas tre interesaj, estas lia poezia stilo, kio treege ravas kaj fascinas min. Tradukado de liaj kantoj estas sufiĉe malfacila, sed ankaŭ ege interesa okupo. Mi esperas, ke dank' al tiuj tradukoj vi povos almenaŭ imagi, kiom neordinaras kaj interesas tiu ĉi poeto.
Шарманщик / Gurdisto
- Кибитка / Tendoĉaro
- Аллилуйя / Haleluja
- Баллада / Balado (unu el la plej unuaj tradukoj, tial ne tre bona!)
- Свидание с полковником / Intervidiĝo kun kolonelo
- Возвращение / Reveno
- Океан / Oceano
- Колыбельная / Lulkanto
Свидание с полковником
Здравствуйте, полковник. Вы точны, как бес.
Вижу, мало спали и черны, как лес.
Что ж, располагайтесь без чинов, прошу вас.
Запросто отстегивайте свой протез.
Трубка вас согреет и вино взбодрит.
Полон ваш бокал и золотист на вид.
Пробуйте - напиток благородный, древний.
Это только кажется, что он горчит.
Выпейте до дна и перейдем к делам.
Завтра наступление по всем фронтам.
Жуткая, бесцельная резня и бойня
Завтра суждена в числе других и вам.
Был вчера на штабе утвержден приказ,
Нынче он в деталях доведен до вас,
Завтра вы прикажете - и цепь замкнется:
Полк пойдет в атаку и падет за час.
Тысяча смертей за шестьдесят минут
Ради стратегических штабных причуд -
Это, согласитесь, не смешно, полковник,
Или - по-английски говоря - not good!
Следует из сказанного мной одно:
Нужно из цепочки исключить звено.
Именно затем я и позвал вас, сударь,
Именно за этим отравил вино.
Что предотвратил я и чего не смог,
Чей расчет простителен и чей жесток -
Мы обсудим после и не здесь. Прощайте,
Яд уже подействовал: зрачок широк.
В путь, мой дорогой, не поминайте злом.
Следующий гость уже стучится в дом:
Встречу на сегодня я назначил многим
И не собираюсь прекращать прием.
1990Not good - Не хорошо (англ.).
Intervidiĝo kun la kolonelo
Venu, kolonel', vi ĝustas ĝis frenez',
Nigras pro maldormo kvazaŭ noktomez';
Nu do vin aranĝu, nur sen ĝen', mi petas,
Simple liberigu vin for de l' protez'.
Vin varmigos pipo kaj vigligos vin',
Plenas la pokalo je la or-fascin'
Do gustumu la trinkaĵon noblan, oldan,
Ŝajna amareco ne konfuzu vin.
Trinku ĝis la fund' kaj ek al la afer',
Morgaŭ komenciĝos la atak-infer',
Aĉaj kaj sencelaj buĉo kaj masakro
Ankaŭ vin atendas morgaŭ ĉi mizer'.
Stabe oni disputaĉis kun fervor',
La ordon' detale pretas jam, sinjor',
Morgaŭ vi komandos - kaj la ĉen' ringiĝos -
L' regiment' pereos en atak' dum hor'.
Mil' da mortoj hore - rava ekzekut',
Por la bizaraĵoj stabaj sangtribut'
Tio, vi konsentu, ne ridindas tute,
Aŭ, se angle mi parolu do - not good.
El la diritaĵo sekvas sola ver':
Strikte ekskludendas el la ĉen' ĉener',
Ĝuste tial mi hodiaŭ vin alvokis
Kaj venenis l' vinon ĝuste por l' afer'.
Kion mi preventis kaj ĉu kun util',
Kies agoj previgeblas, kies stil' -
Poste proparolos ni sed nun - adiaŭ,
Agas jam la tokso - larĝas la pupil'...
Bonan vojon, kara, ne akuzu min,
Sekvan gaston jam venigis la destin'
Multajn rendevuojn mi hodiaŭ fiksis
Kaj akceptos ĉiujn ĝis la pleja fin'...
Not good - Ne bone (angle).
Кибитка
Все скрылось, отошло, и больше не начнется.
Роман и есть роман, в нем все как надлежит.
Кибитка вдаль бежит, пыль вьется, сердце бьется,
Дыхание твое дрожит, дрожит, дрожит.
И проку нет врагам обшаривать дорогу,
Им нас не отыскать средь тьмы и тишины.
Ведь мы теперь видны, должно быть, только Богу.
А может, и ему — видны, да не нужны.
А где-то позади, за далью и за пылью,
Остался край чудес. Там человек решил,
Что он рожден затем, чтоб сказку сделать былью.
Так человек решил. Да, видно, поспешил.
И сказку выбрал он с печальною развязкой
И призрачное зло в реальность обратил.
Теперь бы эту быль обратно сделать сказкой,
Да слишком много дел, и слишком мало сил.
А мы все мчимся вдаль, печаль превозмогая,
Как будто ничего еще не решено,
Как будто жизнь прожив и все-таки не зная,
Что истина, что нет, что свято, что грешно.
И бесконечен путь, и далека расплата.
Уходит прочь недуг, приходит забытье.
И для меня теперь так истинно, так свято
Чуть слышное в ночи дыхание твое.
1983
Tendoĉaro
Forpasis ĉio jam kaj ne plu nin rilatas,
Ekiras la roman' laŭ la romana ir'.
Kuradas tendoĉar', voj' glatas, koro batas,
Tremetas via spir', tremetas via spir'.
Kaj vanos serĉa pen' de l' malamikoj fiaj —
Fidinde kaŝis nin mallumo kaj senbru',
Ja ni videblas nun nur al okuloj Diaj,
Sed, ŝajne, ankaŭ Di' nin ne bezonas plu.
Kaj ie post la ĉar', trans polvo, trans mizero
Postrestis la mirland' laŭ ies findecid',
La celo estis ja fabelon fari vero —
Tielis la decid', sed trois la rapid'.
Kaj la fabelofin' rezultis tro kruela:
La intencita bon' transformis sin je l' mal'.
Ho, refariĝu l' ver' pli bona, pli fabela! —
Sed misas la destin', kaj fortas la fatal'...
Kaj ni veturas plu, malĝojon superante,
Kvazaŭ la tuta viv' ne venis al l' forstrek',
Kvazaŭ dum l' tuta viv' ni vivis ne sciante,
Kie sin kaŝas ver' kaj kio estas pek'.
Kaj longas plu la voj', kaj la kvitiĝo foras,
Foriras la dolor', alvenas la sopir'.
Kaj nura sankta ver' por mi, pekant', valoras –
L' aŭdebla en la nokt' sonad' de via spir'...
trad. 05.10.2010
Шарманщик
Мало ли чем представлялся и что означал
твой золотой с бубенцами костюм маскарадный —
в годы, когда италийский простор виноградный
звонкие дали тебе, чужаку, обещал...
Ведь не вышло, и музыка не помогла.
Небо поникло, померкло. Дорога размокла.
Даль отзвенела и, сделавшись близкою, смолкла, смолкла —
и оказалась не сказкой, а тем, чем была.
Мало ли что под руками твоими поёт —
скрипка, гитара, волынка, шарманка, челеста...
Время глядит на тебя, как на ровное место,
будто бы вовсе не видит. Но в срок призовёт.
Ворожишь ли, в алмаз претворяя графит,
или чудишь, бубенцы пришивая к одежде, —
в срок призовёт тебя время; вот разве что прежде, прежде
даст оправдаться — и только потом умертвит.
Мало ли кто, повторяя канцону твою,
скажет, вздохнув, что «в Италии этаких нету»...
Самый крылатый напев, нагулявшись по свету,
так же стремится к забвенью, как ты к забытью.
Не вздохнуть невозможно, но верен ли вздох?
Право, шарманщиком меньше, шарманщиком больше...
Всё, кроме боли, умолкнет и скроется, боль же, боль же —
вечно была и останется вечно. Как Бог.
1991
Gurdisto
Kiel ajn belis kaj ĉarmis laŭ ĉia kalkul'
Via kostum' maskerada kun oro tintila
En tiu temp', kiam vast' Italia azila
Brilan futuron promesis al vi, ho fremdul', —
Ĉio vanas, ne helpis eĉ via muzik'.
L' voj' iĝis kot', la kolor' de l' ĉiel' ekagresis,
Brila futur' proksimiĝis kaj brili tuj ĉesis, ĉesis
Sin rivelinte ne revo, sed nur mistifik'...
Kio ajn sonu kaj kantu per via labor' —
Gurd', violono, gitar', sakfajfilo, celesto —
L' temp' senpasie silentas pri via ĉeesto,
Tamen en certa moment' ĝi ja vokos vin for.
Ĉu elsorĉas vi gemojn el griza grafit',
Aŭ simple flikas la vestojn plej pie kaj ĉaste —
Foje la temp' vin indulgos per l' eblo plej laste, laste
Sin elpravigi — kaj tuj prenos al infinit'.
Kiu ajn homo ravita de via motiv'
Diru, ke «en Itali' oni tiajn ne aŭdis», —
Eĉ la plej bela kanzon', kiu tro longe laŭtis,
Estos, simile al vi, konsumita de l' viv'.
La suspir' ekstervolas, sed vanas ja ĝi:
Vivis gurdist', ne plu vivas gurdisto — do, amen...
Ĉio ekmutos, forsvenos, distiĝos, sed tamen, tamen
Restos eterne l' doloro simile al Di'.
trad. 11.01.2011Rimon Lusi
Трубач
- Ах, ну почему наши дела так унылы?
Как вольно дышать мы бы с тобою могли!
Но - где-то опять некие грозные силы
Бьют по небесам из артиллерий Земли.
- Да, может и так, но торопиться не надо.
Что ни говори, неба не ранишь мечом.
Как ни голосит, как ни ревёт канонада,
Тут - сколько ни бей, всё небесам нипочём.
- Ах, я бы не клял этот удел окаянный,
Но - ты посмотри, как выезжает на плац
Он, наш командир, наш генерал безымянный,
Ах, этот палач, этот подлец и паяц!
- Брось! Он ни хулы, ни похвалы не достоин.
Да, он на коне, только не стоит спешить.
Он не Бонапарт, он даже вовсе не воин,
Он - лишь человек, что же он волен решить?
Но - вот и опять слёз наших ветер не вытер.
Мы побеждены, мой одинокий трубач!
Ты ж невозмутим, ты горделив, как Юпитер.
Что тешит тебя в этом дыму неудач?
- Я здесь никакой неудачи не вижу.
Будь кто трубачом, хоть Бонапартом зовись.
Я ни от чего, ни от кого не завишу.
Встань, делай как я, ни от кого не завись!
И, что бы ни плёл, куда бы ни вёл воевода,
Жди, сколько воды, сколько беды утечёт.
Знай, всё победят только лишь честь и свобода.
Да, только они, всё остальное - не в счёт...
1986.
La trumpisto
Hej, nu kial do, niaj aferoj fiaskas,
Al kia inspir' povus konduki esper'.
Sed la infer' denove disiĝon eknaskas,
Kraĉas ĉielen arogaj kanonoj de l'ter'.
- Nu, eble eĉ jes, sed atenti ne nepras,
Provu aŭ ne, ĉielon ne vundos pоnard'.
Vanas l'kalkul - kiome da salvoj ekjelpas,
Kun ajna pen' la superon ne trafos bombard'.
- He, mi sen plezur' damnas la regnon senvervan,
Sed vidu mem, kiel elrajdas al plac',
La general', li, nia estranto fiera,
Tiu satrap', senigita de l'digno pajac'.
- Lasu pri ĝen'. Li ne meritas mencion,
Ne por ĉiam aeron plenigis miasm'.
Se en real', jes, mankas gvidantaj racioj,
L'ordinarul', li la vojon ne trovos al pac'.
Jene, refoj', nia domaĝ'- en pretero,
Ĉu en solec' vi, en malvenk' - l'alarmant'?
La indeferent', via, skrupul' jupitera,
Kio ĝin distras dum la malsukcesa strebad'?
- Sed, en ĉi svag', mi malsukceson ne vidas,
Estu l'rajdant' eĉ kun Bonoparta pretend',
Mi nek de li kaj nek de aliu dependas,
Ek! ankaŭ vi, por vin plene forlasu depend'
Eĉ se gvidant' en misvoj' for de l'vero,
Se fuŝa flu', la revojn dronigas en plag',
Kredu ke nur, gravas ja dign' kaj libero,
Nure la dec' kaj honest' estu sur nia flag'.