* * *
Прошу вниманья, государь!
Случилось дикое несчастье!
Пришло великое ненастье:
над всей столицей дым и гарь.
Со всех сторон, как муравьи,
к твоим вратам гонцами смерти
текут бунтующие смерды,
рабы неверные твои.
Бушует факельный разброд,
ликует грохот колокольный,
бунтует всякий подневольный,
и всякий вольный восстаёт.
Стал побратимом нелюдим.
Купцы, банкиры, нумизматы
швыряют в дым свои дукаты
с изображением твоим.
А против бунта, государь,
как против смерти, повелитель, -
о, предводитель и учитель, -
какой ты сыщешь инвентарь?..
Лежат законы взаперти,
неуязвимые как будто,
но нет закона против бунта,
а надо было б завести!
Такой безбрежной суеты,
такого грозного развала,
такого злого карнавала -
за весь свой век не видел ты.
Они пришли, прими же их,
о, августейшая особа,
очнись от сна, восстань из гроба,
взгляни на дело рук своих.
Всё это дело рук твоих -
все бунтари и супостаты,
все факела и все дукаты,
и все владельцы таковых.
Ты сам построил храм дневной
и сам зажёг огонь вечерний.
Всё остальное - дело черни.
Но эта чернь - ребёнок твой.
Настал венец твоим делам.
Рыдай, отец, - ребёнок болен.
Ты исцелить его не волен,
ты безнадежно болен сам.
И нет укрытий, нет защит...
Над всей землёй в смятенье диком,
как зверь больной, предсмертным криком
безумный колокол кричит...
1986