* * *

Прошу вниманья, государь!
Случилось дикое несчастье!
Пришло великое ненастье:
над всей столицей дым и гарь.

Со всех сторон, как муравьи, 
к твоим вратам гонцами смерти
текут бунтующие смерды, 
рабы неверные твои.

Бушует факельный разброд, 
ликует грохот колокольный,
бунтует всякий подневольный,
и всякий вольный восстаёт.

Стал побратимом нелюдим. 
Купцы, банкиры, нумизматы
швыряют в дым свои дукаты
с изображением твоим.

А против бунта, государь, 
как против смерти, повелитель, -
о, предводитель и учитель, - 
какой ты сыщешь инвентарь?..

Лежат законы взаперти, 
неуязвимые как будто,
но нет закона против бунта, 
а надо было б завести!

Такой безбрежной суеты, 
такого грозного развала,
такого злого карнавала - 
за весь свой век не видел ты.

Они пришли, прими же их, 
о, августейшая особа,
очнись от сна, восстань из гроба,
взгляни на дело рук своих.

Всё это дело рук твоих - 
все бунтари и супостаты,
все факела и все дукаты, 
и все владельцы таковых.

Ты сам построил храм дневной 
и сам зажёг огонь вечерний.
Всё остальное - дело черни. 
Но эта чернь - ребёнок твой.

Настал венец твоим делам. 
Рыдай, отец, - ребёнок болен.
Ты исцелить его не волен, 
ты безнадежно болен сам.

И нет укрытий, нет защит... 
Над всей землёй в смятенье диком,
как зверь больной, предсмертным криком 
безумный колокол кричит...

1986