* * *
Нет и не было яда губительней сладкой отравы,
называемой властью. О Господи! Воля твоя...
Впечатленье такое, как будто пороки державы -
все в одном человеке, причём человек этот - я.
Ощущенье порока, лежащего псом у порога,
стерегущего тайны чертога, дворца, корабля...
Ощущенье побега... И ширится зев осьминога,
и как раз - на пути у ковчега, и я - у руля.
Но ни шквального вихря, ни тёплого привкуса крови,
ни зовущего зева, ни грозного рёва глубин
не почуял никто из сограждан. Опять-таки, кроме
одного. И, опять-таки, я - этот самый один.
Озираю сощурившись вверенных мне земноводных -
восхитительных подданных, трепетно преданных мне.
Всё в порядке. По-прежнему я - повелитель свободных,
благодетель голодных, и очень красив на коне...
Вот теперь бы неплохо и сгинуть, за атомом атом
раствориться химически, россыпью мелких монет
успокоиться в илистом дне водоёма... Куда там!
Смерть отсутствует. Вечно, раззява, пропустит момент.
1989