НЕ ТОЛЬКО
Скажу себе: не возводи к Эдему и Адаму,
не подступай издалека, не заходи окольно.
В проводники возьми напев, махнув оркестру в яму,
чтоб оглушал не наповал, но бередил пребольно.
И начинай по существу: влюбился мальчик в даму,
но до него ей дела нет. Она живёт превольно.
Он новичок. Не знает нот. Он натворит ошибок.
Но дама в них – и в нём самом – участия не примет.
Как все юнцы, он угловат. Как немцы все, негибок.
Но не она его смягчит и с недругом разнимет.
Не от неё, хоть и смешон, дождётся он улыбок.
И упадёт. Но не она его с земли подымет.
Семь, нет, восемь уже лет, как был ей тоже как бы мираж:
мелькнул всадник – и куда-то дальше вскачь повёз депешу...
В тот год что ей выжить помогло? Похоже, набожность одна.
Лазурь, чётки. Gott der Vater und Gott der Sohn.
Не весь погас мираж, воспламенив её тевтонскую кровь.
Не сам выцвел, сумеречной рябью стал, мечтой, метелью...
Семь лет, быт, замужество – и нервы, нервы! – сделали своё.
От них даже Gott der heilige Geist не спас.
Кому мольбы пред алтарём. Кому верхом в генштабы.
Кого метель, кого мечта заворожит-завьюжит.
А новичок, переболев, преодолев ухабы,
ещё дойдёт до кладовых и до чинов дослужит.
От каковых она одна его теперь спасла бы.
Но до юнца ей дела нет. Она живёт – не тужит.
Нынче в замке у неё как раз, проездом в город Берлин,
вот-вот грянет струнный коллектив, живьём. Округа в сборе.
Лёд с утра к вискам, и наготове капли те, что принимать
велел доктор с ложки мельхиоровой дважды в день.
Принять – и в тёмном верхнем этаже почти забыться, пока –
потом, после – горничная или секретарь, войдя, доложит,
что квартет столичный за искусство деньги взять не захотел,
сыграл даром. И с виолончелями отбыл прочь.
Скажу себе: не удивил, но убедил всецело,
что сам отнюдь не новичок, понахватался толка.
Что знаешь нот упрямый лад – и вяжешь их умело.
Как по канве узоры шьёшь. Но рвётся там, где тонко,
где всё о том, что никому ни до кого нет дела.
Спрошу себя: ведь ты о том? Отвечу: нет, не только.
2013