КОНЕЦ 3-Й ЧАСТИ
Уж если – хотя бы в округе, хотя бы местами – не мёртвое поле,
не пустошь, но всё-таки гряды, и даже сады кое-где,
негоже намёки и знаки в крамоле читать иноземной,
ловить в чародейском кристалле и тёмной воде.
Сначала собрать надлежит урожай с гряд и веток в тяжёлые вёдра.
Всю зиму затем эту снедь поедать и хвалить, что вкусна.
И только потом – не быстро, не бодро,
должно быть, вернётся весна.
В суровых провинциях люди живут, понимая – в чём толк и основа,
фамильной держась десятины и пользуясь днём световым.
Искатель, искать отучайся прямого ты с ними сближенья:
оно не сулит продолженья конспектам твоим.
Забудешь, чего удостоят и что недоскажут суровые люди.
Лишь песню запомнишь, какую они запоют, осмелев:
Нам холодно здесь. Земля нас не любит –
и тут же мажорный припев.
В сочельник большое семейство уляжется поздно, отпраздновав пышно.
Всё в доме погаснет и смолкнет. Но старшая дочь не заснёт.
Проплачет она – безутешно, неслышно – почти до восхода.
И – тоже неслышно – под утро уйдёт на восход.
Дорогой, где редко, но всё же бывают повозки, бывают обозы,
а летом однажды мелькнул и растаял шатёр шапито...
«Куда ты идёшь? О ком эти слёзы?» –
вдогонку не спросит никто.
Предвидеть, что станется дальше, умею не лучше, чем всякий и прочий.
Воздаст ли судьба золотыми – из тех, что пока в тайниках?
Возможно. Но тоже не быстро. Не проще, чем нынче и раньше.
И тоже в черёд и с оглядкой, а больше никак.
Сперва до холмов мелколесьем, да там за холмами – опять мелколесьем,
в обозном ознобе, с бедой на душе, без гроша за душой.
И только потом – повеет предместьем.
И город начнётся чужой.
2013