* * *
Канонов я не различал
(старался, но не различал).
Когда все пели – я мычал,
когда мычали – я молчал.
Имел в аттестате печать-амулет
на всякий резон для будущих лет,
усердие – да, музыкальность – нет.
Всех вывели на чёрный двор
(по лестнице на чёрный двор).
Всем выдали повестки в хор
(с печатями повестки в хор).
Назначили кто перед кем и за кем,
решили когда, внушили зачем,
и чёрные ноты вручили всем.
А мне поручили барабан.
Стучи, сказали, в барабан.
Забудь, что в нотах ты профан,
добавь усердья в общий план.
И вот уже я с барабаном стою,
профаном себя я не сознаю
и в полном согласии с планом бью.
Расчётный чек за громкий стук
с печатями за каждый звук
имею я из первых рук
на чёрный день, на хлеб и лук.
Один отвечаю за целый район,
и нота одна на всякий канон.
И хору подмога, и сам учтён.
С утра, пока бужу себя,
я вновь и вновь стыжу себя.
За каждый звук сужу себя,
сижу и весь дрожу, сидя.
Забыть об усердии слово даю.
Не бить в барабан я слово даю.
Потом просыпаюсь и снова бью.
А вечером под выходной
иду в проулок проходной.
Вручаю пташке там одной
расчётный чек: пойдём со мной.
Печати она изучает на свет,
она головой качает в ответ,
но всё это не означает "нет".
В ночи проулок тот не спит,
квартал не спит, район не спит.
Гудит столица, кровь кипит,
и хор поёт, почти хрипит.
В расчётном отделе эксперты не спят.
Кому – амулет, кому – аттестат,
число неучтённых идёт на спад.
<2021>