* * *
Не оставьте меня после смерти
остывать на холодном столе.
Вы в мою прихотливость поверьте,
пронесите меня по земле.
Пронесите меня по местам,
где обычно не ходят гулять,
окуните меня в тарарам
и в бессмысленную благодать.
"Он умер... Он умер..." -
небеса завздыхают в раздумье.
Побывайте со мной, если можно,
где, от главных путей вдалеке,
как в Гарлеме железнодорожном,
поезда собрались в тупике.
И, по стыкам гремя говорком,
помянёт меня локомотив,
как по шпалам ходил босиком
я под гулкий гудковый мотив.
"Ах, верно... Ах, верно..." -
протекая, заплачут цистерны.
А потом - в уголок угорелый,
где бездомные барды живут.
Пусть сыграют они "Кампанеллу"
и гитару мою принесут.
Что я пел на лихих вечерах,
позабудьте вы здесь на краю.
И о камень любой в пух и прах
вы разбейте гитару мою.
"Фортуна... Фортуна..." -
пояснят вам разбитые струны.
Вы меня отнесите туда,
где дорога следы сохранит.
Вам какой-нибудь встречный чудак
объяснит, где меня схоронить.
Воскресение - это из снов.
Воскрешения, право же, нет.
Принесите мне вместо цветов
вы болгарских сухих сигарет.
И ладно, и ладно,
и ни вам, и ни мне не досадно...
<1979>