* * *

Не оставьте меня после смерти
остывать на холодном столе.
Вы в мою прихотливость поверьте,
пронесите меня по земле.
Пронесите меня по местам,
где обычно не ходят гулять,
окуните меня в тарарам
и в бессмысленную благодать.
    "Он умер... Он умер..." -
    небеса завздыхают в раздумье.

Побывайте со мной, если можно,
где, от главных путей вдалеке,
как в Гарлеме железнодорожном,
поезда собрались в тупике.
И, по стыкам гремя говорком,
помянёт меня локомотив,
как по шпалам ходил босиком
я под гулкий гудковый мотив.
    "Ах, верно... Ах, верно..." -
    протекая, заплачут цистерны.

А потом - в уголок угорелый,
где бездомные барды живут.
Пусть сыграют они "Кампанеллу"
и гитару мою принесут.
Что я пел на лихих вечерах,
позабудьте вы здесь на краю.
И о камень любой в пух и прах
вы разбейте гитару мою.
    "Фортуна... Фортуна..." -
    пояснят вам разбитые струны.

Вы меня отнесите туда,
где дорога следы сохранит.
Вам какой-нибудь встречный чудак
объяснит, где меня схоронить.
Воскресение - это из снов.
Воскрешения, право же, нет.
Принесите мне вместо цветов
вы болгарских сухих сигарет.
    И ладно, и ладно,
    и ни вам, и ни мне не досадно...

<1979>