СНЫ

Мне снится стол обеденный, на скатерти - зола,
все выпито и съедено, и женщина ушла,
и друг сидит, коньяк глуша, покинувший Париж -
он заглянул, чтоб не спеша сыграть со мною в бридж.
И карты, пеплом мечены, слетают со стола.
Я думаю о женщине, которая ушла...
А утром вновь осознаю, что друг давно в раю,
        что сам прогнал я женщину свою.

Из жизни вырванный кусок тоской заполнил рок.
За ворот сыплется песок, и заворот кишок.
Опять меня схватила тьма, обьяла кутерьма -
беды дурман, зимы чума иль я сошёл с ума?
Я бьюсь в молчащие врата, к печали пригвождён,
и как укор немого рта - молчащий телефон.
Мой голос беден, ум мой стар, и в комнате пожар...
        Но это - всего-навсего кошмар.

Политика искания приобрела резон:
я в неком даровании никем не превзойдён!
И что во мне нашел народ - сам чёрт не разберёт:
я приглашен на Новый Год на десять лет вперёд!
СнобЫ, полны внимания, приходят налегке
об неком даровании узнать, шо це таке.
Мечты понизились в цене, и я ищу во сне,
        кто искренне обрадуется мне...

Когда-то мне подметки жгло, везло от слова "зло",
я думал, счастие пришло - а вышло барахло.
Сияли звёздные верха, свидетели греха:
созвездье Ржи, созвездье Мха, созвездье Лопуха...
Но боль моя дарована другому за пятак,
а мною зацеловано не то, не там, не так.
Ах, мне проснуться бы в аду, с греховностью в ладу!
        Но я встаю и завтракать иду...

<1980>