* * *

Никакого нет спасенья от движения времён,
от кружения сезонов, от забвения имён.
С добрым утром! С Новым годом! Три открытки, два письма.
Вот и сгинула неделя, вот и кончилась зима.
Ну и что, большое дело, вы мне скажете - пустяк,
кому как, а мне печально, время года, как никак.
Что захочешь - наверстаешь, что понравится - возьмёшь,
а уж время не догонишь, не поймаешь, не вернёшь.
    Ой, холод был, а вот теперь
    наступила оттепель.
То-то и оно-то, братцы, то-то и оно-то.

Кабы сто рублей в кармане, кабы крылья побелей,
полетел бы я к подружкам бедной юности моей.
Кабы порох был посуше, запалил бы я свечу,
полетел бы я в былое, да боюсь, не долечу.
Столько зим отгрохотало, отгудело столько лет,
и подружка номер первый не ответит на привет.
Не ответит, потому что я в былые времена
провинился перед нею, не забыла мне она.
    А подружка номер два -
    добродушна, но мертва.
То-то и оно-то, братцы, то-то и оно-то.

Ну а третья подружка, эта гордая душа,
постоянно неприступна, неизменно хороша.
Оглянуться не успеешь, не сумеешь позабыть,
обязательно погубит, хоть и любит, может быть.
Но при всём при том при этом был я счастлив только с ней,
и смешное это счастье длилось целых восемь дней.
Ну и что, большое дело, вы мне скажете - пустяк,
и, конечно же, вы правы, да уж это кому как.
    А часто ль вы, а часто ль вы -
    сами были счастливы?
То-то и оно-то, братцы, то-то и оно-то.

1984