* * *

Помнишь, как оно бывало? Всё горело, всё светилось,
утром солнце как вставало, так до ночи не садилось.
А когда оно садилось, ты звонила мне и пела:
"Приходи, мол, сделай милость, расскажи, что солнце село".
И бежал я, спотыкаясь, и хмелел от поцелуя,
и обратно брёл, шатаясь, напевая "аллилуйя".
Шёл к приятелю и другу, с корабля на бал и с бала 
на корабль - и так по кругу, без конца и без начала.

На секунды рассыпаясь, как на искры фейерверка,
жизнь текла, переливаясь, как цыганская венгерка.
Круг за кругом, честь по чести, ни почётно, ни позорно...
Но в одном прекрасном месте оказался круг разорван.
И в лицо мне чёрный ветер загудел, нещадно дуя.
А я даже не ответил, напевая "аллилуйя".
Сквозь немыслимую вьюгу, через жуткую позёмку
я летел себе по кругу и не знал, что он разомкнут.

Лишь у самого разрыва я неладное заметил
и воскликнул: "Что за диво!", но движенья не замедлил.
Я недоброе почуял и бессмысленно, но грозно
прошептал я "аллилуйя", да уж это было поздно.
Те всемирные теченья, те всесильные потоки,
что диктуют направленья и указывают сроки,
управляя каждым шагом, повели меня, погнали
фантастическим зигзагом по неведомой спирали.

И до нынешнего часа, до последнего предела
я на круг не возвращался. Но я помню, как ты пела.
И уж если возвращенье совершить судьба заставит,
пусть меня моё мгновенье у дверей твоих застанет.
Неприкаянный и лишний, окажусь я у истока.
И пускай тогда Всевышний приберёт меня до срока.
А покуда ветер встречный всё безумствует, лютуя, -
аллилуйя, свет мой млечный! Аллилуйя, аллилуйя...

1986