* * * Покуда ничего на свете не случилось, и первая строка едва сочинена, пером руководят учёность и учтивость, но зыблются во мгле миры и времена. Уже изобретён эпиграф из латыни, рожденье новых звёзд готовится окрест, и вскачь летит герой навстречу героине, и всё бы хорошо. Sed vita brevis est. Сюжет ещё сокрыт в предгорьях и заречьях, но замысел созрел, сгустился и набух. Запутавшись в огнях, в обличьях и наречьях, куда-то в синеву уходит Петербург. Стремительный оркестр, мучительное presto, безумный метроном отстукивает счёт. Ах, вот ещё одно значительное место! Ах, вот ещё одно!.. But life is very short. Кудесник-дирижёр блистателен и влажен, всё движется вокруг - поди, останови! Он действует взахлёб, клавир ему не важен. В оркестре у него - мечты да соловьи. И вот уже готов к финалу третьей части неслыханный досель, немыслимый аккорд, и всем нам суждено одно сплошное счастье, а смерть не суждена... Mais la vie est tres courte. Кончается роман. Ломается кибитка. Герои разбрелись неведомо куда. И только соловьи не чувствуют убытка, им десять лет не срок, и двадцать - не беда. И нету впереди ни яблока, ни Трои, и вёсен предстоит не меньше сорока, и через тридцать лет встречаются герои, и всё бы ничего... 1987