ФАРМАЦЕВТ Волнуйся, знахарь, о травах, почве, камнях, золе. Снабжай сигнатурой склянку, словно ларец ключом. Пекись о добротном тигле, об огневом котле. О звонких весах заботься. Более ни о чём. Сто тысяч лиц исказятся, гневно задрав носы: мол, стрелок ты не следишь и эпохи пульс потерял. Меж тем вот палец твой, он на пульсе. А вот часы, они идут, и довольно быстро, я проверял. Сто тысяч глаз, то есть, двести тысяч, берём вдвойне, на зелье твоё посмотрят, как на исчадье зла. А ты доверься ни в коей мере не им, но мне. Я первый приду отведать из твоего котла. Сто тысяч ртов напрягутся, как только я и ты бальзам разольём по чаркам, даже не дав остыть. "Не пейте, вам станет плохо!" - запричитают рты. А нам и так уже плохо, что ж мы будем не пить? Сто тысяч лбов, начинённых мудростью лет и зим, замрут, не решив, как быть, едва лишь я намекну, что даже отдыха ради ты отойдёшь не к ним, а к сыну Ночи и брату Смерти, то есть ко Сну. Кому же и спать-то сладко, как не тебе, врачу? Дремли, покуда в котле твоём, закипая в срок, бурлит лекарство от государства, пей не хочу, оно же средство от людоедства, рубль пузырёк. Я сам бы спал, да бальзам гудит, аромат плывёт, объяв район, а также примкнувший к нему пустырь, плывут индийские перцы, гвоздика, шафран и мёд, мускатный цвет, кардамон, орехи, изюм, имбирь... 1992