* * * Кого люблю, того не встречу в списке первых ста персон, на раут званых, но и в чёрных списках, в кои сам внесён я, нет их, чтимых мною черт, любезных прозвищ; словом, их в известном смысле нет совсем, но лишь в известном, так как тих полёт луча, а всё ж не нем. Мы - крупный шрифт, они - петит. Предместье - их среда. Медуз и мидий запах им претит. Они не пьют напитков, плюс мудры в вопросах плоти. Спецфасон сидит на них сурово, без гвардейства, хоть и не без щегольства. Из них любого, даром что не видел век, узнаешь, встретив, вмиг: примета - шлем как смоль, плюмаж как снег. Что до талантов - их боюсь не счесть, но есть один конёк, и он не чушь, не глупость, нет, сей труд - ремонт машин спортивных, вот за что люблю. Пусть критик злой поднимет свист и брань, незлой воскликнет "шутишь!" пусть. Но, долу взор склонив и длань воздев, клянусь, что, чуть лишь с месяц их не зрю в житейском море, право, друг Гораций, я с ума схожу. О, горе, горе мне: у них всегда цейтнот, а нынче вовсе масса дел, как раз работ разгар ремонтных, скоро кросс, блиц-трасса: Ревель - Лемберг - Сыктывкар - Тифлис, приз двести тысяч фунтов. 1994