ВОРОБЬЁВЫ ГОРЫ Учитель алгебры (не знаю, нынче жив ли он), Людовик Францевич, по кличке "Людоед", в то утро, помнится, меня из класса выгнал вон за то, что двум равнялся игрек, а зет - нет. Ура, свобода! Майский день. Скорей к сосне с ольхой, в лазурь и прозелень, к реке Москве! Валяться с книжкой, леденец катая за щекой, земли не слыша под собой, руки не чуя в рукаве... На сухой мураве... с чепухой в голове... И вот уже на вольных травах я, себе барон, плашмя листаю приключенческий роман. Дружу с героями, и сам герой со всех сторон. Конечно, юн. Зато силён, окрылён, рьян. Прохожий, редкий в перелеске Воробьёвых гор, меня увидев, скажет: вот лентяй! А я тем временем верхом скачу во весь опор. Кругом измена, волчий вой, собачий лай, даю отпор. Нападай, негодяй! Лиходей, налетай! На рынке в городе портовом я на шпагах бьюсь с морским разбойником по кличке "Дикобраз". Его боится гавань вся, а я вот не боюсь. И гавань вся глядит на нас, не сводя глаз. Клинок препятствует клинку, сверкая и звеня. Зеваки в ужасе кричат "браво!" И все цветочницы на рынке хором за меня, зеленщики, торговцы рыбой - за меня, а за него - никого, никого! За него - никого. Но силы бьющихся равны, а значит, риск не мал. Дуэль - не шалость, не балет, не ловля блох. Неверный выпад, ложный шаг - и вот тебе финал: выходит так, что враг мой ловок, а я плох. Удар стремителен. Кольчуга рвётся, как фольга. Двоится гавань и плывёт во тьму. И я, поверженный, лежу в крови у ног врага, и все цветочницы не мне цветы бросают, а ему. Почему, почему... Потому, потому. Зачем я алгебры не знал? Поди пойми сейчас. Такой полезный, деловой предмет. Ступай, разбойник, пить вино в корчму, где дым и пляс, и новой битвой заверши банкет. Конечно, двум равнялся игрек, а не зет как раз... Людовик Францевич, пусти обратно в класс, ученье - свет! Людоед... Дикобраз... Карабас... Барабас... Мелькают главы. Леденца давно пропал и след. Чужая книга, нужно к вечеру прочесть. Бумага ветхая, семи страниц последних нет. Но я листаю их, как будто они есть. Герои гибнут, но не все. Один несётся вскачь к дальнейшим подвигам. И кто же сей судьбы любимец, молодой боец, ловец удач? Конечно я! Ведь я спасён (нашёлся мудрый врач). Эй-эй! Негодяй, не робей!.. Нападай, лиходей!.. Садится солнце. День уходит с Воробьёвых гор. Роман дочитан. Завтра - неизвестно что. 2004