M.Scherbakov - Parodies

Обоз
Переделка Щербакова.

В одних садах - бутоны роз, в других лежит навоз.
В одних краях еще мороз, в других - уже покос.
Идут секунды, в тишине отстукивая такт,
И вечно слух ласкает мне негромкое тик-так.
В году на шутку и серьез по двадцать пять полос,
Мне двадцать пять полос курьез, и двадцать пять - серьез.
Уходит в царство грез и гроз дорога из полос,
По ней несется мой обоз куда-то под откос.

Несется в снегопад и зной, и днем, и под луной,
А я не знаю, что со мной, но знаю, что больной.
И что внутри не разберу, и не пойму, что вне,
Но знаю, что не по нутру дела такие мне...
В одних краях освещено, в других - темным-темно.
В одних домах глядят в окно, в других - храпят давно.
То здесь, то там лютует босс, течет немало слез...
И двадцать пять полос курьез, и двадцать пять - серьез.

Все эти горести - пустяк, я их пройти смогу,
Тревожит только кавардак в измученном мозгу.
Ведь в нем извилин целый рой гудит наперебой,
И наблюдаются порой проблемы с головой...
Мелькают вновь стволы берез, кружит семейство ос,
Клубится пыль из-под колес, и нескончаем кросс.
Сюжет лишен метаморфоз, отсюда и психоз...
И двадцать пять полос курьез, и двадцать пять - серьез.

Бежит дорога мимо коз и виноградных лоз,
По ней несется мой обоз куда-то под откос...

Хлебно-кефирный хэппи-энд в творчестве Щербакова (из ненаписанного)

Эпиграф. "Хлеба до завтра хватит, кефиру вдоволь, стреляться глупо".

На десятые сутки с утра одевается наш кавалер,
Выпивая кефир, замечает: в запасе еще целый штоф.
Вслед за этим буханку берет и на глаз вычисляет размер.
Понимает, что минимум сутки прожить он, пожалуй, готов.
В тот момент, как герой совершает глоток,
Откусив предварительно хлеба ломоть,
Во всю прыть по дороге несется ездок,
Погоняя коня и терзая тем самым несчастную плоть.
У него тот конверт, на котором в углу помещен голубок,
И он молит о том, чтобы милостив был всемогущий Господь.
В тот момент, когда небо украсил закат,
Получает, ликуя, собрание строк очень долго прождавший письма адресат.
За два дня до того он был очень уныл,
Тосковал непрерывно и вечно грустил,
Но на радостях снова обрел ему некогда свойственный пыл.

II

В корзину взяв кефир, решив устроить пир,
Он понял, что так молод, чтоб покинуть этот мир.
Маячил впереди не очень радостный удел,
И он опять продукты оглядел.

Увидев нарезной, Быстров истек слюной.
Он чувствовал: судьбы ему не надобно иной.
Безвредный от рождения, дурных идей он чужд,
Преступные задумки - бред и чушь.

"Грабеж средь бела дня - сюжет не для меня", -
Подумал он и к кассе устремился, семеня.
Он отдал об отмене преступления приказ,
Взглянув на перспективы без прикрас.

Пришел расплаты срок, и черный кошелек
Заученным движением из куртки он извлек.
А следом поднял голову и выпрямил скелет,
Узнав в кассире друга детских лет.

Вручив набор купюр, без долгих увертюр
Быстров позвал приятеля на чай и конфитюр.
При первой же возможности к нему заглянет гость -
Заверил тот и выдал меди горсть.

Васька

Исполняется на музыку Щербакова.

А судьи кто? На головах у них седины,
И вдобавок каждый старец - ретроград.
Их точки зрения на мир вокруг едины,
С давних пор застыл и не мигает взгляд.

Сменился век, прошли года Екатерины,
Но они по-прежнему глядят назад
И хором вторят прессе тех времен старинных,
Осуждая чуждый им уклад,
Свободной жизни свежий аромат.

А Васька ест, устроив праздник для желудка,
И хозяин тщетно открывает рот:
Пирог уже сметен, и на подходе грудка,
А потом и крылышек придет черед.

Прошла минутка, а за ней еще минутка,
И всё это время повар речь ведет,
Твердит, что кот не прав, а тот внимает чутко,
Но съедает всё наперечет.
Неверно выбран поваром подход.

А вы, друзья, поймите: дело не в рассадке,
По другой причине неудачен звук.
Как ни садитесь вы, не будет он в порядке,
Ваши уши явно поразил недуг.

Всё это время вы меняли, как перчатки,
Положение - то сели в ряд, то в круг.
И не смогли понять, что вся беда в нехватке
Дарований и умелых рук.
Избавьте уши от ужасных мук.

Демьянова рыба

Исполняется на музыку Щербакова.

Снова о первом блюде впустую молвит хозяин речь:
Рыба в моей посуде давно не может меня привлечь.
Был суп когда-то вкусен, однако съел я тарелки три.
Повар весьма искусен, но нету места уже внутри.

Кто-то живет в запруде, а кто-то - в толще морской воды,
Рыба в моей посуде, к несчастью, стала куском еды.
Лучше в родной стихии она бы вечный приют нашла -
Были б не столь плохие, как стали нынче, мои дела.

Кильке и барракуде по нраву вряд ли земная твердь,
Рыба в моей посуде не заслужила такую смерть.
Я без вины тем паче, за что ты травишь, Демьян, меня?
Яства твои рыбачьи вредны для тела, внутри резня.

Хватит, твержу паскуде, не в силах больше питаться гость.
Рыба в моей посуде способна вызвать одну лишь злость.
Мерзость под видом пищи, позор тарелки, но не еду
Даришь в своем жилище ты честным людям на их беду.

Вряд ли меня осудят за то, что пулей лечу за дверь.
Рыба в моей посуде, я не забуду тебя, поверь.
С этой поры походы к Демьяну в гости я отменю,
Будет теперь свободы намного больше в моем меню.

Петров

Мой приятель Валерий Петров
Никогда не кусал комаров.
Комары же об этом не знали
И часто Петрова кусали.

(Олег Григорьев)

Исполняется на музыку Щербакова.

Неправда, что Петров был зол на комаров.
Безропотно терпел он все укусы, как Иов.
Он знал: в кровопускании вреда большого нет,
И в целом не сторонник он вендетт.

Немыслимая чушь, что сей достойный муж
В отместку отобрал одну из комариных душ.
Клевещут, что покойного он до смерти загрыз,
Но глянем в результаты экспертиз:

Отмечены пульпит и периодонтит,
И в целом эти челюсти имеют жалкий вид.
Такими искусать довольно сложно комара,
Другое дело - челюсти бобра.

Считают, что бобры безвредны и добры,
Однако благодушие уместно до поры.
И мамонта загрызть способны полчища бобров,
У них стальная хватка - будь здоров.

Петров же был добряк, но дело вышло так,
Что стал бедняга целью многочисленных атак.
Заела горемычного природная среда,
Судьба несправедлива, как всегда.

Восемнадцатый верблюд

У богатого отца было 17 верблюдов и три сына. Умирая, отец оставил верблюдов в наследство и поделил: старшему сыну завещал половину, среднему - треть, а младшему - девятую часть от всех верблюдов...

Дорогие мои братцы,
Я вам вынужден признаться:
Раз верблюдов тут семнадцать,
Их делить - напрасный труд.
Не сочтите за кокетство,
Но единственное средство
Для деления наследства -
Восемнадцатый верблюд.

И тогда мы без остатка
Всё поделим по порядку,
Разгадаем мы загадку,
И проблемы отпадут.
Каждый, взяв себе по доле,
Будет долею доволен,
И вернется вновь на волю
Восемнадцатый верблюд.

Маркиза
Исполняется на музыку Щербакова.

Всё хорошо, не надо краше,
Краше не может быть никак.
Полный порядок в доме вашем,
Если не брать в расчет пустяк.

Ваша любимая кобыла,
Как ни печально, умерла.
А в остальном тут всё как было
И хорошо идут дела.

Лошадь погибла при пожаре
И вся конюшня вместе с ней,
Но не волнуйтесь: запах гари
Не ощутим уж пару дней.

Надо, наверное, сказать бы:
Тот же исход постиг и дом.
Нету с недавних пор усадьбы -
Всё уничтожено огнем.

Кстати, добавлю, что причина
Этих событий роковых -
Свечи, упавшие с камина,
Всё приключилось из-за них.

Муж ваш довольно неуклюже
На пол упал, их обронив,
Но не вините сильно мужа:
Он в это время не был жив.

Он застрелился после вести,
Что в пух и прах он разорен,
А в остальном у вас в поместье
Всё хорошо со всех сторон.

Мундиалия
Исполняется на музыку Щербакова.

Сижу однажды дома, думаю: включить бы телевизор и увидеть там какую-нибудь битву,
Но чтобы было мало крови или не было совсем, и вот включаю - там футбольный демонстрируется матч.
Три-два. Забито пять голов: три-два.
Какая жалость - мог бы столько изумительных моментов лицезреть, когда бы вовремя включил, ах, как обидно мне, хоть плачь.

Когда сидишь на стадионе - не каком-нибудь "Сан-Сиро", а "Динамо" или хуже - например, СКА, -
Бывает так, что матч совсем неинтересным выдается, остается лишь скучать и ждать финального свистка.
Мерзко! В таких условиях мерзко!
Совсем другое дело - Лига чемпионов с суперклубами, а лучше - мировой чемпионат, в котором ставка высока.

Но, к сожалению, имеется одна немаловажная проблема - он проводится нечасто.
Четырехлетие один всемирный праздник от другого отделяет, а ведь жизнь футболофила коротка.
Баста! Пора кончать с этим, баста!
Но федерации футбола предложение устраивать почаще мундиали не понравится почти наверняка.

Хотя я в детстве мяч гонял, не смог пробиться в футболисты - тут на всё, как говорится, воля Божья.
Но в те года, еще не зная, какова моя судьба, я свято верил, что прославлюсь как защитник-виртуоз.
Что ж я? Меня вы спросите, что ж я?
Я не отвечу, с болью в сердце вспомнив школьные года, когда я был непроходим и отражал блестяще тысячи угроз.

А в это время в телевизоре кончается финал, последний штурм идет, и вот подача с фланга,
Встает защитник на пути, отправив мяч на угловой. Навес к воротам, и удар наносит чья-то голова.
Штанга! Удар красивый, но штанга!
Звучит свисток - закончен матч, определился чемпион, и ликование соседствует с унынием - развязка такова.

[Наверх]

[Пародии]

[Фан-Клуб]

Пародии Евгения Рубашкина (e-rubik)