"Что такое критика..."
(Несколько замечаний к статье Л.Аннинского "Заговаривающий бездну")
"Вообще говоря, заботиться об отклике критики на творчество поэта следует в последнюю очередь". /И.Бродский/
- Что более всего удручает, так это заглавие. А от него-то и идёт вся идея...
- "Забалтывание бездны, пустоты" -- это уж совсем никуда не годится, даже и спорить с этим в своё время не захотелось, эти слова мне всегда (с тех пор как они прозвучали) казались несерьёзными. Какая-то чувствуется здесь защитная реакция, что ли... Тяжело, наверное, столкнуться с такой бездной, в которой нет ни прогалины пустоты. Вряд ли формулировка Дмитрия Быкова нуждается в смягчении. По-моему, она нуждается в забвении.
- Но то, как это прозвучало в новом варианте, - получилось в итоге не смягчение, а как раз наоборот. Очень жёстко и серьёзно. И потому дело принимает серьёзный оборот.
- Ладно. Что такое "заговаривающий"? И что такое "бездна"?
- Слово "заговаривающий" ассоциируется с каким-то шаманством, ей-Богу. Умберто Эко сказал как-то, что талант -- это на двадцать процентов вдохновение, а на восемьдесят процентов -- тяжкая работа. Для "заговаривающего" -- хватило бы именно двадцати.
- Для того, кто работает на все сто -- не подходит такое имя.
- Слово "бездна" приводит меня по меньшей мере в недоумение. Я вообще-то ощущаю себя маленькой частицей этой "бездны", которую так "заговаривают". Что-то здесь не то.
- Трудно придумать название для необычного явления. Очень многие слова тянут за собой значения и смыслы, которые могут далеко утянуть.
- Например, эпиграф ("Какой кошмар: жить с самого начала зря...").
- А для меня в песне "Какой кошмар" ключевой строчкой является:
"А ну не ныть! Не так уж он и плох, твой остров."
- Вообще, я думаю, к нашему предмету невозможно подобрать эпиграф. Любой эпиграф будет неполон. Это будет только кусочек, какая-нибудь единичная тема. Т.е. это будет эмблемой нашей теории, в которую мы хотим его укомплектовать.
- Мне немного кажется, что автор статьи воспринимает и рисует Щ. в чёрно-белых тонах, причём больше в чёрных... До чего же грустно и скучно смотреть на поэта сквозь уменьшительную линзу придуманной теории... Есть большой соблазн предложить в противовес увеличительное стекло.
- Нет, буду говорить только о своём видении. Мне этот поэт (и мир, творимый им) видится многоцветным, многогранным, многозначным.
- Причём многозначность здесь отнюдь не постулирует равную ценность того или иного выбора. "Всё равно" -- это химера. И у Щербакова это всегда отлично чувствуется.
- Каждый его текст -- как камень на перекрёстке дорог. Выбор всякий раз остаётся за читателем-слушателем. А поэт лишь отдаёт своё мастерство, которое помогает увидеть и смысл и красоту.
- В щербаковской палитре есть и тёмные тона, и предостаточно. Потому что в ней отражается палитра мира.
Некоторые замечания по ходу текста. (Далее курсивом выделены цитаты из статьи Л.Аннинского.)
- Насчёт "тайного пришествия".
- "Верхний свет не зажигать!", "Записей не делать!" -- Это не совсем так.
- На домашнем концерте просто удобнее включить настольную лампу, чтобы лучше были видны тексты, в которые он смотрит, чтобы не ошибиться ни в одном слове.
- Записи делались всегда, начиная с самых первых домашних концертов.
- Бывали случаи, когда Щербаков просил не записывать некоторые песни, представленные на концерте в своём первом варианте (предполагалась их дальнейшая доработка).
- А вот существуют ещё любительские записи совсем старых песен, которые автор в издаваемые сборники не включал, то есть не публиковал.
- К массовому размножению именно этих записей Щербаков относится очень плохо. И имеет право. Но столько было разговоров об этом в КСП-шных кругах, что всё перепуталось, смешалось, как в глухом телефоне.
- Весь круглый, лицо круглое, очки круглые. С этим к нему уже и на концертах приставали с записками типа: "Литератор Дмитрий Быков назвал Вас круглым явлением. Вы с этим согласны?" На что Щ. Ответил, досадливо морщась: "Скорее продолговатым".
- Мелодии невоспроизводимы. Воспроизводимы. И даже хором. И даже на нескольких инструментах. И потихоньку, незаметно (а сейчас уже заметно) стало расти мастерство исполнителей. Поют его очень многие, очень часто, очень по-разному, но встречается что и очень хорошо.
- И никаких "прямых высказываний": все иронически выворачивается туда и сюда. У меня есть записи около ста концертов с записками и разговорами, начиная с 1984 года. На нормальные человеческие вопросы Щербаков отвечает искренне и благожелательно (более или менее подробно -- это уж насколько позволяют условия цейтнота на концерте). Хамские и панибратские записки -- парирует с блеском. Чувство юмора и ирония здесь его прекрасно выручают. А ещё чувство меры и чуткость. Поэтому он отшучивается от записок, которые затрагивают интимные вопросы или сбиваются на пафос.
- ...любая истина: прямая, задушевная, элементарная, простая, сложная, закодированная, лукавая, забористая, заковыристая, запретная, оголенная, чистая, грязная /у него таких не припомню/, всякая - возникает для него через "нет".
- Для возможности такого утверждения, мне кажется, следует все опубликованные тексты Щ. разбить по критерию "да" -- "нет" и сравнить на неких весах. Именно не только по количеству, но и по весу, по значимости каждого отдельного "нет" и каждого отдельного "да".
- И в каком контексте звучит определённое "да", и в каком -- определённое "нет" .
- Например:
- "Нет войн. Нет ошибок. Вода не замёрзнет. Везувий не заговорит."
- Так же и с отрицательными частицами.
- Вернусь опять к строчке из песни "Какой кошмар..." -- "А ну не ныть! Не так уж он и плох, твой остров." Две частицы "не" в этой строчке! Но что же здесь отрицается? :)
- Из любого автора можно набрать кучу цитат с элементами отрицания и такую же кучу цитат -- без них. И в каждом из этих случаев построить свою картину мира (его мира). Но картина-то цельная.
- А насчёт отрицаний... Мне кажется, точкой отсчёта должно быть не собственно отрицание как таковое, а -- что отрицается в каждом конкретном случае, и в общем контексте.
- Лично я всегда слышу и вижу в его текстах отрицание любой и всяческой зряшности, мнимости, лживости и глухой нетовщины.
- Мир Щербакова - отзвуки, отсветы, отсверки. Мозаика, калейдоскоп, цитатник, хрестоматия, камера кривых зеркал.
- Мне кажется, все перечисленные сущности, на правах маленьких составляющих, все вместе по сумме занимают некоторый небольшой сектор в громадном и непредсказуемом мире Щербакова. Сам автор неоднократно выражал своё расположение только к одной из перечисленных здесь сущностей, а именно -- калейдоскопу.
- Лично мною калейдоскоп (как идея и как часть мира Щ.) воспринимается как некая притча в системе зеркал и цветных стёкол. Притча-напоминание. Напоминание о бренности бытия, о бесконечном отражении друг в друге множества вещей и явлений (в первую очередь -- языковых), о множественности фокусов, точек, углов зрения, отличных не только по отношению к себе со стороны всего остального мира, но и отличных внутри себя по отношению к себе же в данной точке координат бытия.
- Калейдоскоп поворачивает время и пространство -- и видение либо углубляется, либо утончается, либо изменяется. А в конечном итоге -- дополняется. Потому что никто здесь не отменяет память. Просто груз становится тяжелее.
Помнишь, как оно бывало? Все горело, все светилось, Утром солнце как вставало, так до ночи не садилось. А когда оно садилось, ты звонила мне и пела: "Приходи, мол, сделай милость, расскажи, что солнце село".Оставим пока в стороне суть любовного диалога - это важный для Щербакова мотив, но вопрос сейчас не в этом. Вопрос в том, причем тут Фет. И дело вовсе не в том, близок или не близок Щербакову автор стихов "Я пришел к тебе с приветом". Не близок! Никакой фетовской лирической проникновенности у Щербакова нет.
- Это правда. Фетовской лирической проникновенности у Щербакова нет.
- У Щербакова есть щербаковская лирическая проникновенность. Мне вот хотелось бы сравнить лирику Фета с приятным полусладким вином. А лирику Щербакова -- с очень хорошим коньяком многолетней выдержки. И обжигает и согревает. И голову и сердце.
- Но и с теми, кто ему близок, у него те же отношения: он берет мотив (легенду, мифологему, синтагму, образ, интонацию, иногда просто чужое словцо), чтобы дать почувствовать, что этого "нет". Что это "зря".
- А я каждый раз чувствую, что он берёт всё это, чтобы напомнить о том, что всё это есть и ничего не пропадает зря. Всё связано, всё перекликается, переговаривается. Волшебные токи текут по невидимым проводам, протянутым между текстами, языковые радиоволны.
- Цитаты, как знаки-семафоры, намечают направления для расширения обзора и вовне и вглубь. Т.е. штрихами очерчиваются контексты, в которых преломляется данный текст. В итоге, обращаясь от окраины к центру, мы яснее и сильнее воспринимаем имманентный контекст самого текста.
- Недавно на одном концерте Щ. прислали такую записку:
- "Бывает, что многие тексты перекликаются друг с другом не только цитатами, но и совершенно случайными совпадениями. Если Вам случается встречать такие совпадения в Ваших текстах с чьими-либо другими, - какие чувства Вы при этом испытываете? Удивление или раздражение? Радость или огорчение? "
- Отрывок из его ответа:
- ...все слова, в конце концов, либо уже написаны, либо витают в воздухе И ждут, когда их напишут. Может, это одновременно делают несколько человек сразу. Раньше задевало, если совпадало с плохим текстом чьим-то. Признаться, не радовало, если даже и с хорошим.
- Единственный случай, когда меня это радует - это когда совпадение получается значимым, каким-то символическим. Когда либо фигура, сочинитель, тот, с которым мы совпали, каким-то образом... Ну, в общем, это долго объяснять, но вот в контексте всего, всех событий: литературныx, поэтических, песенных, вот такие связи - они делают цельной раздробленную картину мироздания. В таких случаях я радуюсь. (Расшифровано с записи, поэтому могут быть стилистические неточности.)
- Если Фет пришел и говорит, что "солнце встало", то Щербаков - что солнце село.
- А "солнце село" -- потому что дело-то просто было вечером... :)
- Вот если бы было сказано: расскажи, что солнце не встало, - то тогда ещё туда-сюда можно было бы поговорить о каком-либо отрицании.
- А закат солнца ничем не хуже восхода. Земля вертится. И день и ночь суть части единой картины мира.
- "Аллилуйя" -- удивительная песня о молодости, когда всё и правда переливается как цыганская венгерка. Всё кружится в вихре. И со всеми случалось - пронестись мимо чего-нибудь, а потом вдруг заметить, что один из кругов оказался разорван...
- Это очень щемящая песня, истинно лирическая. Она звучит и летит на одном нерве. От таких сочинений не тащатся. Они пронзают насквозь.
- Самое интересное -- каждый слышит отголоски чего-то своего. Потому что Щ. умеет так недосказать, что лучше, право, и не скажешь. В нескольких штрихах, порой, дана такая глубина, в которую погрузиться можно только наедине с собой, потому что это очень ценно. И Щ. оставляет своему слушателю громадное поле для работы над текстом. А в конечном счёте - над собой.
- Нам видна только вершина айсберга, блестящая, отполированная. А подводная часть... Для него это -- его работа, та самая тяжкая работа таланта, скрытая от наших глаз.
- А наша подводная часть -- это наше видение и наша работа. Об этом и не всегда можно поговорить с кем-нибудь. Петь его песни мы можем хором. А в душе каждый хранит что-то своё, такое, что высказыванию не подлежит. И правильно.
- Чувства, лежащие на поверхности и распахивающие всем свои объятия -- это такой глобальный инфантилизм, пронизывающий очень многое и очень многих в нашей сегодняшней жизни.
- Сдержанность - это не холодность. Это взрослость.
- Самая горячая часть пламени -- невидимая.
- Многие наши эксперты и респонденты написали о его песнях: да это же то, что я всегда чувствовал (или знал), только выразить так хорошо не мог.
- На концертах часто приходят записки: "Все Ваши песни - про меня и про моих друзей. Как Вы всё так угадываете? Вы такой хороший психолог?" Один раз Щ. ответил с улыбкой: "Нет, я не психолог, я ещё только учусь..." А в другой раз он ответил: "Как сказал один литературный персонаж -- я странствую по свету не закрывая глаз."
- Как-то не вяжется это всё с "весёлым неучастием" .
- Верили? - Не верьте! - Встало? - Село! - Да? - Нет! - Обступившие человека "изначальные" ценности - мнимы, заведомо ложны. Это точка отсчета.
- Где доказательства, что это точка отсчёта?
- Такое создаётся ощущение, что автор статьи априори установил этакую точку отсчёта в какой-то своей системе координат (пусть не лишённой определённой логики), а потом вдруг решил отсчитать от неё Щербакова.
- Как-то это всё притянуто за уши. Сдаётся мне.
- Жизнь ни плоха, ни хороша. Она такова, какова есть.
- Да. Потому что она дана нам свыше. И положено принимать все испытания -- и не унывать (не ныть!), а уметь радоваться жизни, красоте и высшему смыслу.
- "Будьте как дети" -- это не инфантилизм, а спокойное (вот тут даже весёлое) бесстрашие. И открытые глаза.
- Что чужие, что родные - без разницы. Неправда. Очень большая разница. И очень часто напрямую им подчёркивается, особенно в ответах на хамские записки, когда хотят залезть ему в душу и в личную жизнь.
- Где любовь - там и раздор: нормально.
Не нормально. Но это жизнь, такова, какова она есть. Только при этом раздор -- испытание. Любовь -- норма.
- Я вам не нужен - вы мне не нужны.
- Эта цитата - из разряда испытаний.
- А вот -- "И всё ж -- сама судьба с её ударами,
- капризами и ранами потерь...
- ничто пред блеском ваших глаз, сударыня,
- он светит мне... Особенно теперь..." -- вот это ситуация
ключевая, разрешающая, и выражена она здесь прекрасно. :)
- Ничего не иметь и ни от чего не зависеть.
- Он очень многое имеет. И от очень многого зависит. От того, от чего -- доблестно зависеть.
- Будет хорошо - хорошо, а не будет - тоже хорошо. Будет плохо - тоже неплохо. "Судьба подарила мне все, что хотела, и все, что смогла, отняла..."
- Цитата не соответствует двум предшествующим строчкам. Цитата как раз о том, что нам дано то, что нам дано. И с этим надо жить. Но ни в коем случае не смешивая противосторонние понятия.
"...от усердья, с каким интеллекты вымеряют миры близоруко, - до завидной манеры мерзавца что угодно считать чем угодно..."
- Этот изящный эквилибр (т.е. предыдущий курсив) - лейтмотив всей поэзии Щербакова, здесь интонационный секрет ее, тайный нерв. Солнечное сплетение всех ее тяжей.
- Нет. Опять всё бездоказательно. И тайный нерв поэзии Щербакова ещё не разгадан. И это очень серьёзно.
- Равнодействующая кажется знобяще холодной. Узор стиха - рационально отрешенным. Душа - ледяной. Мальчик Кай складывает из льдинок слово "вечность"...
- Да... Большое было зеркало у тролля. Его кривым осколкам несть числа.
- Мне в связи со всем этим приходит на память другая сказка Андерсена. "Гадкий утёнок".
- все равно нельзя верить. Ничему. Ни радости, ни печали, ни правде, ни сказке, ни победе, ни поражению.
- Его песни помогают -- верить. И радости, и правде, и сказке. Печалиться печали, но верить, что она пройдёт. Уметь признать поражение, но встряхнуться -- и идти дальше. Не забывая о том грузе, который уже нельзя скинуть со счетов.
"Я ведь брал счета к оплате, а тебе с какой же стати быть удачливей меня?" "И пусть, когда настанет расчёт, Господь мне не простит, но зачтёт."- Жизнь, исполняемая как танец, и танец, оказывающийся жизнью. Расплата мнимостью за мнимость... что в остатке?
Хочешь обратно деньги? Вот, изволь, получи с меня. Но не казни артиста за то, что он себе самому не равен. Этот шмель не летит, он исполняет полёт шмеля. Этот столетник дня не живёт, но тем и забавен.- "Забавен"... Финальное слово в финальной строке стихотворения -- знак?
- Даже если и танец -- оказывается жизнью, то это уже не мнимость...
- Знак в этой цитате -- это "не казни артиста за то, что он себе самому не равен."
- Попробуем связать его с запредельно серьезной, скрыто-трагичной аурой щербаковского мирочувствования. "Ткет паутину над пропастью". "Бредет и задыхается". "Стирает следы". Смысл всего, что перед глазами, - в другом измерении. "По ту сторону стекла".
- Скрыто-трагичная аура щербаковского мирочувствования, "расцвеченная" здесь приведёнными в кавычках словосочетаниями, - надуманна. Для чего?
- "для Щербакова любовь и есть смерть". А поскольку смерть и есть жизнь, а жизнь и есть любовь, а любовь и есть смерть, то все повисает в пустоте.
- Нет. Это как раз для того мерзавца, у которого есть такая завидная манера -- что угодно считать чем угодно (песня "Рождество").
- Щербаков никогда не смешивает эти три понятия.
- виртуозность отделки есть последнее спасение от угрозы самоисчезновения, подступающей к человеку в мире знаковых мнимостей.
- Мне кажется, в рассматриваемом нами случае виртуозность отделки есть плод многолетней честной работы. Этот плод -- приобретение неизмеримо большей силы и свободы для творчества, а в конечном итоге и для жизни, и для любови, и для смерти (уметь встретить её достойно и вовремя, не торопиться, но и не расслабляться, успеть выполнить всё, что предначертано - это не шутка).
- Он смотрит на мир так, как, по его убеждению, мир должен смотреть на него: ясно, холодно и враждебно.
- Мир смотрит на него по разному. :) Он смотрит на мир ясно, тепло и дружелюбно. А ещё бесстрашно. А в целом -- просто адекватно, сообразно.
- Сквозь прозрачность этой жизни он высматривает другую жизнь, о которой не говорит ничего, кроме того, что она -- другая.
- Не говорит ничего?
- Этот вывод делается на основании ознакомления со всем творчеством Щербакова?
- Интересен и тезис о "прозрачности этой жизни".
Может быть надо понимать это так, что для Щ. настолько прозрачна и ясна эта жизнь (и потому он с такой лёгкостью и достоверностью её живописует), что недаром все говорят: это песни про нас и наших друзей? :)
- Он видит систему зеркал, в которых объект дробится, распадается, распыляется -- перестает существовать, а существуют только отражения.
- В числе очень много всего прочего (можно ... перечислять, но недосуг), он видит, в частности, калейдоскоп, в котором "каждый узор закономерен в своём стремленье быть иным, чем предыдущий."
- Об отражениях мы уже говорили. У меня вот такое убеждение: отражение любой сущности есть удивительное свойство нашего мира, как бытийного, так и языкового. Я думаю, отражение не ведёт к уничтожению отражаемой сущности, а - дополняет, оттеняет, расцвечивает, продолжает, продлевает её.
- С самого начала -- зряшность...
- ??? Песня "Какой кошмар: жить с самого начала зря..." написана в 1993 году (автору -- 30 лет).
- Даже "забавно". Изначально положена печать лживости и мнимости на все, тебе данное, и немота отсекает любую попытку здравого осмысления, и перед нами... как это говорили на старой Руси?... глухая нетовщина:
- Здесь у меня немота отсекает любую попытку здравого осмысления и хочется произнести только глухое "нет" :)
- А вообще-то хочется привести миллион цитат, опровергающих сей "забавный" тезис. Но, слава Богу, есть книги с текстами и записи. Имеющий глаза и уши да увидит и да услышит.
- "Ах, оставьте вашу скуку... и забудьте про мораль!". Это сказано в 18 лет.
- Но в следующие 18 лет "скука" одолевает тебя потоком жизненных впечатлений, и "мораль" дразнит душу обещанием смысла.
- Да между этими-то двумя строчками есть ещё две. И в целом четверостишие имеет совсем другой смысл, особенно в контексте всей песни.
- А вообще интересно. Такой глобальный вывод делается на основании одного слова, прозвучавшего 18 лет назад в одной строчке одного из множества произведений, которых насчитывается уже более 250.
- "Ай, маршал, скучно мне..." :)
- Обещанием какого смысла можно дразнить душу, настолько наполненную смыслом, что его с лихвой хватало (все эти 18 лет) на многие и многие души...
- Это, кажется, и есть сюжет поэзии Щербакова, достигающего пушкинского возраста. Из тесной пустоты, из затканной паутиной бездны валятся на запертую душу жизненные реалии. И душа просчитывает варианты...
- "цигель, цигель... абгемахт..."
- Каждый сам строит себе свою стенку и сам заделывает себя своими кирпичами. Но пробиваем же мы её временами.
- Нет тесной пустоты. Нет затканной паутиной бездны. И душа была открыта всегда. (Только не для похлопывания по плечу.)
- Есть огромный открытый мир, по которому автор странствует, не закрывая глаз. И есть обращённая к миру душа автора (я имею в виду мир -- в самом широком смысле этого слова, т.е. мир Божий). Отражаясь друг в друге, они взаимно обогащаются. Как это всегда случается в нашем мире с настоящими поэтами.
- изнутри толкнет что-то: встанет безумец на подоконник, отбросит шутовской колпак и -
Можешь с лёгкой душой смотреть, как он, падая, улыбнётся: что, мол, делать с тобой! Придётся и впрямь лететь...
- И ухнет в пропасть, заметив: это так забавно...
- Слово "забавно" никак не вяжется с текстом, из которого приведена цитата. "После холодности" -- одна из самых чутких песен о любви. Интерпретация её -- глубоко в подводной части айсберга.
- Поэтическая (и просто человеческая) чуткость Щ. -- это то, что зацепило меня когда-то раз и навсегда. Для себя я определяю эту чуткость как очень глубокое проникновение в суть вещей и явлений и, одновременно, умение тактично и бережно передать это в слове.
В заключение.
- Принадлежность Щербакова к жанру авторской песни давно уже стоит под большим сомнением. Его растаскивают в разные стороны. Поэт или бард?
- Если бард, то несомненно лучший из лучших, - говорят одни. Если поэт, то-- всё-таки песенки это не стихи! - говорят другие. Прекрасный поэт! -- восклицают третьи, - но всё-таки не композитор.
- Мне кажется, здесь очень обманчива атрибутика. Автор, гитара, песенка. Но есть, например, классическая музыка и лёгкая, каждая прекрасная в своём роде. Атрибутика у них схожая. Но не сравниваем же мы их по одному основанию.
- Я думаю, тут творится что-то совсем новое.
- Щербаков -- другое дерево.
- Очень многие воспринимают поэтическую и музыкальную составляющие его творчества как единое гармоничное целое. И для этих произведений хочется придумать уже какое-то иное название, нежели "песня".
- Мне так слышится (чувствуется), что звуки речи и звуки музыки у Щербакова соприкасаются по всем точкам. Получается синтез настоящей поэзии и настоящей музыки. Это уже не песня. Это -- поющая речь.
- Напоследок приведу цитату из Томаса Карлейля: "...поэзия заключает в себе музыку, ...она есть пение. ...если произведение подлинно музыкально, музыкально не только по сочетанию слов, но и в самом сердце, в самой сущности своей, во всех мыслях и выражениях, вообще по всей своей концепции, - в таком случае оно будет поэтическим произведением. ... Музыкальная мысль -- это мысль высказанная умом, проникающим в самую суть вещей, вскрывающим самую затаённую тайну их, именно -- мелодию, которая лежит сокрытая в них, улавливающим внутреннюю гармонию единства, что составляет душу всего сущего. ...Мы можем дать ему право рифмовать и петь лишь тогда, когда сердце его охвачено истинной страстью к мелодии и когда самые звуки его голоса, по замечанию Колриджа, становятся музыкальными, благодаря величию, глубине и музыке его мыслей." (Томас Карлейль. "Теперь и прежде". М., "Республика", 1994, с.69-70, 76)
Катя Зотова