* * *
Еще не умер ты, еще ты не один,
Покуда с нищенкой-подругой
Ты наслаждаешься величием равнин
И мглой, и холодом, и вьюгой.
В роскошной бедности, в могучей нищете
Живи спокоен и утешен.
Благословенны дни и ночи те,
И сладкогласный труд безгрешен.
Несчастлив тот, кого, как тень его,
Пугает лай и ветер косит,
И беден тот, кто сам полуживой
У тени милостыню просит.
О. Мандельштам, 1937
Похожи размеры (можно было бы спеть стихотворение Мандельштама на щербаковскую мелодию). И там, и там - ямб, в нечетных строках мужская рифма, в четных женская; количество стоп в четных строках обычно больше, чем в нечётных, причем не является вполне постоянным (у Мандельштама в четных строках 4 стопы, а в нечетных до середины 2-й строфы 6 стоп, а после 5; у Щербакова же в нечетных строках 5 стоп, а в четных 4, кроме 4-ых строк каждой строфы, где 5 стоп). Оба стихотворения обращены к "ты" - к самому лирическому герою; и в том, и в другом несколько раз повторенная конструкция - "тот, кто" ("тот, кого", "тот, за кем" и т.д.). Оба стихотворения подводят жизненный итог, мрачный или, в лучшем случае, подчеркнуто амбивалентный (роскошная бедность; неволя ради свободы). И там, и там упоминается плохая погода (зима или поздняя осень). У Щербакова есть слова, повторяющие слова Мандельштама, либо близкие к ним по смыслу, либо однокоренные: "ещё ты не один" - "зато один вполне" и "закон един" ("один" у Мандельштама и "един" у Щербакова приходятся на конец нечётной строки); у Мандельштама "дни и ночи", у Щербакова "ночлег в полночном полудне"; у Мандельштама говорится о том, что дни и ночи благословенны, и о том, кто несчастлив, а у Щербакова - о том, кто счастлив (в двух местах), причем с этих прилагательных начинаются нечётные строки; у Мандельштама "наслаждаешься" и "сладкогласный", а у Щербакова "сластишь"); у Мандельштама "безгрешен", у Щербакова "прав". При этом лирический герой Мандельштама - бедный и затравленный, утешается тем, что пока жив и сопровождаем подругой; лирический герой Щербакова мучим своей давней страстью и её последствиями, сложными соображениями относительно вины и предвосхищением смерти, а утешается одиночеством и опытом, полученным в былых страданиях. Это - из того, что лежит на поверхности.
Оригинал здесь.